17.09.2008
Леди Людмила
В Челябинск приехала Людмила Улицкая, автор романа «Казус Кукоцкого», за который писательнице присудили премию «Русский Букер». В столице Южного Урала «живой классик литературы», как ее называют некоторые, размышляла о трудности чтения и глянце, южноосетинском конфликте и категории величия. Подробности в Газетачел.ру.
Улицкая определенно охотнее идет на сближение со своим читателем, нежели с представителями прессы, мучащими ее повторяющимися вопросами об экранизации «Казуса Кукоцкого» Юрием Грымовым («это очень добросовестная работа») и поисках новых сюжетов («да я их повсюду нахожу»). А потому и в Челябинской академии культуры, где Людмила Евгеньевна беседовала со студентами и преподавателями, и на сцене концертного зала им. Прокофьева, где прошел ее творческий вечер, она выливала на публику непрерывный поток слов, наполненный мнениями и воспоминаниями о детстве и юности. И там, и там эта маленькая седоволосая и хриплоголосая женщина, сидевшая за столиком и крутившая перед собой чашку чая (на блюдечке рядом перекатывались кубики рафинада), представляла собой, что называется, настоящую писательницу в классическом понимании этого слова. Этакую леди в возрасте, которая, доверяясь своему зрителю, в самом деле, сохраняет между ним и собой дистанцию, едва ощутимую за тактичным и интеллигентским поведением.
Улицкая приехала на Южный Урал в рамках проекта Фонда «Пушкинская библиотека» «Большая книга — встречи в провинции» (в одной команде с ней в область прибыли литератор и критик журнала «Афиша» Лев Данилкин, писатель Игорь Сахновский и Мария Веденяпина, директор упомянутого фонда). До 18 сентября Людмиле Евгеньевне еще предстоит посетить поселок Агаповский (вчера она ездила в Чесму), где писательница должна встретиться с сельской интеллигенцией, а также устроить полноценный творческий вечер в магнитогорской филармонии. Преследуя в общем-то неоригинальную цель привлечь читательское внимание к современным авторам и книгам в целом, Улицкая, не переставая, рассуждала об экологии чтения, связывая качество нынешней литературы с жизнью в обществе потребления.
— Когда мы смотрим на баночке срок годности продукта, это кажется нам естественным. А когда берем в руки книгу, редко задумываемся над тем, что она может быть не экологичной. Нельзя позволять загружать себя мусором, пускать его в свое сознание. Ведь сейчас, если заходишь в транспорт, видишь, что люди читают глянец. А подобные журналы — это не культурное потребление, это продолжение рекламных кампаний, продолжение жизни общества потребления, которое нас всех гнет, чтобы мы зашли в магазин и что-либо приобрели. Я объявила этому войну еще давно и говорю: я покупаю, когда износилось, покупаю, когда закончилось, но не покупаю, когда нужно впрок, вперед и лишнее. И в этом есть некоторая дисциплина. Я с нежностью вспоминаю мою бабушку и маму, которые чинили одежду. Мой муж до сих пор ставит себе заплатки — даже я уже этого делаю, а он недавно на осеннем свитере желтой ниткой зашил дыру, которую проела моль.
Улицкая, правда, сама сравнительно недавно научилась не допускать мусорную литературу к себе и вовремя закрывать книгу.
— Раньше я, как добросовестный человек, считала необходимым дочитать книгу до конца. Но в последние несколько лет поняла: надо с этим остановиться. Считанные единицы книг ты начинаешь читать со скукой, а потом они становятся захватывающими для тебя. Обычно ты чувствуешь и класс, и уровень уже на первых пяти-двадцати страницах.
Говоря о качестве литературы, писательница одновременно указывает на другую подкладку книжного вопроса: а надо ли вообще возвращать интерес к чтению.
— Мы живем во время, когда все очень быстро меняется, в том числе и способы восприятия. И если в прежние годы всегда мы знали, что единственный метод получения информации — это открыть книжку и прочитать, то сейчас нам известны и иные способы, которые для моего поколения не были привычны. Иногда я смотрю на это и думаю, а может, так оно и будет, может, это закономерный ход событий, и с этим надо смириться, поняв, что на пути паровоза лечь нельзя? Тем менее про себя могу сказать, что я человек в этом смысле бесконечно старомодный, мне приятней и по сей день прочитать роман, чем посмотреть его экранизацию. Кроме того, я очень люблю книжку как культурный объект, потому что это все-таки абсолютно гениальная вещь, которая столетиями созидалась. Я представляю, как изобреталась бумага, как работали писцы, как сформировывалась орфография, как возник этот шедевр рукописной книги. И все это разом закрылось Гуттенбергом и его печатными машинами, произошла технологическая замена. Сейчас еще раз поменялась эта профессия: нет наборщиков, нет печатников, все компьютеризировано, книга все менее делается рукотворной, к ней уже практически не прикасаются в процессе создания. Но все-таки мы держимся за этот предмет. Наверное, пройдет какое-то количество лет, и книг не станет. Я вполне это допускаю. Но я совершенно определенно буду читать их до конца своей жизни, хотела бы, чтобы они остались в культуре как замечательное достижение человеческого гения.
В академии культуры, куда на встречу с писательницей пришли студенты, Людмила Евгеньевна подпрыгнула на месте, узнав, что перед ней будущие специалисты издательского дела и редактора. Система редактуры полностью рухнула, заметила Улицкая, а потому важно и одновременно удивительно видеть, что этой профессии кого-то еще учат.
— Я некоторое время назад читала по делу книжку Лимонова, изданную в «Ad Marginem», и была в дикой ярости! Ну, такое огромное количество опечаток, редакторских недоработок и небрежное отношение к тексту!
В Челябинске Людмилу Улицкую, кажется, постоянно возвращали назад в прошлое: в детство, юность, молодость. Отвечая на вопрос о своем обращении к детской литературе, писательница вспомнила 1980-е годы: оказывается, многие из изданных ныне историй появились именно тогда.
— Просто их в то время не напечатали, потому что они показались странными, нестандартными. В «Детгизе», где лежала одна из этих историй, мне сказали, что она немножко недетская, она не для обычных детей. У меня умные дети, ответила я, у моих друзей — тоже, и у них воспитано чувство юмора. Они же тоже имеют право на книжки.
Но, пожалуй, обстоятельнее всего писательница ответила на вопрос о южноосетинском конфликте. Когда трагические события в Грузии только начались, приятель Улицкой, московский кардиохирург, кавказец, который, правда, всю жизнь прожил в столице, в это время был в Батуми со своими двумя маленькими сыновьями. И когда выяснилось, что оттуда в Москву не ходят поезда, самолеты не летают, а выбираться домой нужно было, он со своими детьми пешком перешел в Турцию через перевал по известным тропкам, по которым даже в советские времена переправляли контрабанду.
— Я ему все это время звонила, потому что все волновались, — рассказывает Людмила Евгеньевна. — А уже в Москве сказала: «Такие истории лет на десять». «Ты что, с ума сошла? — посмотрел он на меня. — Они навсегда».
Другая знакомая Улицкой — грузинка, старушка, которая уже как год живет в ночной рубашке и домашних туфлях, — во время военных действий надела на себя одежду, сказав своей дочери: «Я не хочу, чтоб меня убили в таком виде», — сидела и ждала бомбежки.
— За все происходящее несут ответственность обе стороны, там, наверху, а совершенно не обычные люди, — утверждает писательница. — Кто первый начал, для меня лично неважно. Потому что эта ситуация создавалась не один день. Нормальным людям это все абсолютно не нужно, и хорошо бы, чтобы тот, кто сидит наверху, снизил бы себя до уровня обывателей. Последним существенно, что есть, пить, как растить детей. И это гораздо более важные вещи, чем имперские амбиции. Величие меня абсолютно не волнует. Впервые я это поняла не в ситуации с Грузией. Когда я была маленькой, я жила во Франции в красивом особняке, напротив которого были яблони. Я собирала возле них спелые плоды и ела. Никто больше этим не занимался, все предпочитали покупать яблоки в магазине. И однажды к моим яблоням пришли люди. Половина из них были инвалидами. Как потом оказалось, из интерната для молодых людей. Они пришли с огромными пакетами и собрали яблоки. Я пошла после посмотреть на этот приют. То, что я там увидела, меня абсолютно потрясло, и теперь я точно знаю, что достоинство, величие страны надо смотреть в этих местах. На вопрос о том, какое государство, отвечают его больницы, его пенсионеры, инвалиды, пришедшие из армии ребята.
Анастасия БОГОМОЛОВА
Комментариев нет, оставьте свой комментарий с помощью формы, расположенной ниже.